< назад                                                                                                                                               главная страница >

                                                  документация выставки "Русский самиздат арт"

                                                                          Russian Samizdat Art, 1982 - 1984

                                                                     © 2007, Rimma Gerlovina and Valeriy Gerlovin

       В 1982 году директор Нью-Йоркской галереи Franklin Furnace ("Франклин фернис") Марта Вильсон предложила нам организовать выставку книг русских художников; и мы решили концентрироваться на концептуальном самиздате, назвав это направление и вслед за ним выставку "Русский самиздат арт". Эта выставка 40 русских художников и поэтов оказалась весьма успешной и экспонировалась в десяти других галереях Америки и Канады. Часть работ, показанных на выставке, пришла из нашей собственной коллекции, вывезенной из России; что-то нам смогли переправить друзья из Москвы; много работ нам дали художники из своих архивов; и некоторое текстовые объекты были сделаны недавно уехавшими из России художниками специально для выставки.  

                                       Вид выставки в галерее Franklin Furnace  ("Франклин фернис"), Нью-Йорк, 1982.

      В выставке участвовали: Наталья Абалакова, Андрей Абрамов, Никита Алексеев, Вагрич Бахчанян, Вилен Барский, Николай Боков, Вильям Бруи, Эрик Булатов, Римма и Валерий Герловины, Галина Головейко, Валентин Горошко совместно с Лиз Кларк, Михаил Гробман, Анатолий Жигалов, Никифор Заяц, Илья Кабаков, Григорий Копелян, Виталий Комар и Александр Меламид, Константин Кузьминский, Леонид Кузнецов, Лео Лапин, Игорь Макаревич, Андрей Монастырский, группа Мухоморы (Свен Гундлах, Константин Звездочетов, Алексей Каменский, Сергей и Владимир Мироненко), Всеволод Некрасов, Лев Нуссберг, Дмитрий Пригов, Лев Рубинштейн, Леонид Соков, Виктор Тупицын, Анатолий Ур, Генрих Худяков, Михаил Чернышов.

      Большинство работ показанных на выставке, репродуцировано в нашей книге  "Russian Samizdat Art", 1986, о которой будет сказано позже. Как выглядела экспозиция в глазах американских зрителей могут дать представление отрывки из некоторых статей (список и факсимиле некоторых из них приводятся в конце статьи). Самое первое ревю в журнале "Нью-Йорк" появилось сразу же после открытия выставки, оно начиналось можно сказать, с места в карьер: "Галерея выглядит так, словно здесь только что прошла стачка почтовых работников..." "На красной лестнице развешены различные книги; советские плакаты расстелены по полу; и таинственные карточки с номерами в очередь за продуктами рассыпаны как конфетти." "На перформансе во время открытия выставки самиздата книги были сброшены на головы зрителям, как манна небесная израильтянам, однако в частнособственническом капиталистическом обществе разбросанные бесплатные книги моментально исчезли."

      "Очевидно, что в советском климате высказывания художников в прямом политическом смысле будут выглядеть явлением довольно нездоровым, поэтому развешанные по стенам и разложенные на полу книги, как правило, говорят на двусмысленном языке, но их оригинальность и изобилие представляют собой урок оптимизма." "Большинство участвующих в выставке художников известны в Нью-Йорке не более, чем водители такси, но смятение, которое они произвели, достойно восхищения, даже если вы испытываете затруднения в понимании этих работ." (New York Magazine, March 29, 1982, "The Red Letters" by Kay Larson)

       Поскольку эта статья представляет собой подборку документации с минимумом наших личных комментариев, все события воспроизводятся с помощью фотографического материала и выдержек из периодических изданий и книг того времени. В журнале "Артфорум" художественный критик Ронни Коэн, (незадолго до этого защитившая диссертацию по русскому авангарду) дала искусствоведческий обзор выставки, суммировав, что "самиздат, представленный на выставке, успешно демонстрирует ярко интеллектуальный, изобретательный, серьезный и одновременно игровой характер этого важного и витального явления в современном русском искусстве." (Artforum, Summer 1982, "Russian Samizdat Art" by Ronny H. Cohen)

      Газета "Вилладж войс" отметила, что"русская выставка демонстрирует веру в авангард, в свободу выражения, в процесс скорее, чем продукт, в искусство как социальную терапию". (The Village Voice, March 30, 1982, "Forbidden Fruits" by Lucy Lippard)

      Отрывок из одной из статей в русскоязычной прессе демонстрирует точку зрения наших соотечественников: "Многие из тех, кому посчастливилось побывать на открытии этой уникальной выставки-хэппенинга в авангардистской "Франклин фернис", до сих пор помнят перформанс Герловиных. Под звуки ультраурбанистской музыки композитора Чарли Морроу, они обсыпали публику  самодельными книжечками, продуктовыми карточками, чеками, семечками... т.е. городским бумажным мусором. А выставленные рядом экспонаты демонстрировали, как тот же самый "мусор" может быть творчески преобразован в произведения искусства. "Книжный самиздат русским художникам не в новинку. Им занимались Ольга Розанова, Эль Лисицкий, Александр Родченко и другие художники в 10-20-е годы, в период рассвета русского авангарда. "Изба-читальня" Герловиных представляет художников разных поколений, политических и эстетических взглядов, с доминирующей ультра-авангардистской тенденцией...Искусство русского самиздата предлагает заманчиво свободную, индивидуалистическую и, разумеется, элитарную альтернативу безликой массовой продукции по обе стороны океана". (Семь дней, еженедельный журнал, 13 янв., 1984, Нью-Йорк, "Самиздат как прием", Александр Бачан)

      В Рочестере длинный коридор, ведущий к галерее, был полностью завешен советскими плакатами, являясь "предбанником" к центральной инсталляции.

       Везде, за исключением Канады, мы делали специальную инсталляцию в соответствии с размерами и формами галерей: устилали пол советскими плакатами, обычно в центре ставили огромную лестницу, покрашенную в красный цвет, с которой на веревках были подвешены книги, которые до этого были использованы для перформанса.

       В галерее "Франклин фернис", имевшей статус полуандеграунда и пользующейся в то время большой популярностью в левых кругах Нью-Йорка, наша инсталляция напоминала одновременно русскую квартирную выставку в форме избы-читальни и в какой-то степени балаган. В других галереях, которые нам предоставляли огромные помещения, мы должны были искать новые способы решения композиции выставки, используя не только окрашенные в красный цвет лестницы и надписи на стене, но и всякие другие подсобные материалы типа кирпичей, полок и вешалок.

     Часто вся композиция этой нонконформистской "голгофы" объединялась вокруг большой красной фигуры с распростертыми руками, кубо-поэмы Риммы "Переменчивый человек", что вносило конструктивный оттенок в построение выставки составленной из такого разнообразного множества объектов и книг.

             "Русский самиздат арт" в Hewlett Gallery, Carnegie-Mellon University, в Питтсбурге, штат Пенсильвания, 1983.

      При входе в галерею в  университете Карнеги-Мелон мы поставили двух пограничников, фигуры которых были выложены мозаикой из шприцев, наполненных краской. В Америке, где не было цензуры на произведения искусства, шприцы являлись запретным плодом и посему в какой-то мере вносили оттенок андерграунда в сознание зрителя. Эти солдаты были сделаны под влиянием  серии "Мозаики древнего Нью-Йорка", над которой в это время работал Валерий.

     В Вашингтоне кроме галереи в наших руках оказалась огромная витрина, которая уже сама по себе являлась выставкой. Газета "Вашингтон пост" написала, что "галерея выглядит как будто там прошел ураган", а сама выставка представляет собой "библиотеку, составленную из чрезвычайно изобретательных книг, форма и иносказательный язык которых родились в результате обстоятельств жизни при советском режиме." "Не смотря на постоянный политический подтекст, эта выставка посвящена искусству, а не политике, которая отразилась на форме этого искусства...Одна из листовок разбросанных на полу, с мистифицирующим текстом "Компресованный русский дух в черном квадрате, годный для трансплантации", свидетельствует о триумфе духа художников. " (The Washington Post, Dec.9, 1982, "The Vagabond Art of Modern Russia" by Jo Ann Lewis)

      Вид выставки "Русский самиздат арт" с улицы в галерее Washington Project for the Arts or WPA, Вашингтон, 1982-3.

        Другая столичная газета "Вашингтон таймс" посвятила выставке три страницы с кучей фотографий и суммировала: "Визуальная изобретательность и сила воображения делает выставку одной из наиболее интересных в Вашингтоне в этом сезоне". (The Washington Times, Dec. 9, 1982, two articles "An Exciting Glimpse on Russian Avant-Garde" and "Profile; The Gerlovins" by Jane Addams Alleen) Многие критики писали не только об экспозиции в целом, но и отмечали работы отдельных художников: "...Не будет преувеличением сказать, что на выставке представлены все виды форм двух- и трех мерных объектов, от целиком литературных работ до полностью изобразительных, выполненных в смешанной технике разнообразных рельефов и конструкций, как например, портреты Ленина и Сталина, 1982, Вагрича Бахчаняна. Каждый портрет состоит из 36 книжечек размером два с половиной на три дюйма, со страницами, вырезанными из газет; их цветные обложки подобно игре-загадке "джиг-со" складываются в образы вождей как иконографическом, так и ироническом смысле... Работа Льва Нуссберга "Из неопубликованной корреспонденции К. С. Малевича (1878 - 1935) с Л. В. Нуссбергом ( 1937 - 1998), 1981, состоит из текстов и рисунков якобы сделанных Малевичем -  отдает дань русскому авангарду конца двадцатых годов, связывая его с сегодняшним днем." (Artforum) "...Идеологический мистицизм более всего проглядывает в работе "Хлебная книга - Преступление и наказание" Анатолия Ура." (New York  magazine) "Особо хочется выделить Михаила Чернышова, едва ли не самого лучшего из тех неосупрематистов, которые  сравнительно недавно покинули Советский Союз." ("Новое русское слово")

     В книге о русских художниках, живущих за границей,  Джанет Кеннеди описала наш журнал "Коллективная ферма" и выставку, отметив, что залогом ее успеха явилась "замечательная инсталляция". Также она провела параллель между соцартом и концептуальным самиздатом: "В отличие от Комара и Меламида, которые заявляют о своей прямой связи с социалистическим реализмом, Герловины видят своих предессесеров в русском авангарде 20-ых годов, в то же время считая свой подход к искусству более интернациональным по форме и по содержанию... Хотя конструктивизм и не пользуется приемами юмора, в их творчестве остроумие в стиле дадаизма, и прежде всего Обериутов, играет заметную роль..." (Soviet Émigré Artists, book by Marilyn Rueschemeyer, Igor Golomshtok, Janet Kennedy, 1985 M.E. Sharpe, Inc., Armonk, New York). Канадский журнал "Вангард" в ревю на выставку  отметил "исключительный юмор и изобретательность книг, оптимистическую непочтительность и игровой момент в книгах, несмотря на отсутствие технических ресурсов..." (Vangard magazine, summer 1983, Canada, "Russian Samizdat Art" by Roger Malbert)

        Подобного рода "антитехническим" приемом мы воспользовались, когда параллельно с  работой над выставкой мы выпускали вместе с Вагричем Бахчаняном рукотворный журнал "Коллективная ферма". Он состоял из переплетенных в книгу конвертов; каждый их которых служил как бы мини-галереей для каждого приглашенного участника. Первый еще "неконвертный" номер, который назывался "Колхоз", включал работы только русских художников (Андрей Абрамов, Вагрич Бахчанян, Римма и Валерий Герловины, Валентин Горошко и Лиз Кларк, "Группа коллективных действий", Виталий Комар и Александр Меламид, Александр Косолапов, Константин Кузьминский, Игорь Макаревич и Елена Елагина, "Мухоморы", Михаил Одноралов, Леонид Соков, Виктор Тупицын, Анатолий Ур, Генрих Худяков, Михаил Чернышов). Все последующие номера, за исключением шестого, были интернациональными, хотя в них тоже участвовали некоторые русские художники и поэты. 

     Идея "конвертного" журнала пришла спонтанно с находкой ее "подножного корма" - контейнера с коробками  новых самых разнообразных конвертов, выставленного типографией прямо напротив нашего дома на Спринг Стрит в результате"пресловутого" капиталистического перепроизводства. В журнале использованы подлинные рисунки, ксероксы, печатки, коллажи, вырезки, трафаретная печать и особенно монопринты сделанные с помощью копировальной бумаги. Этой техникой пользовался Валерий в своих графических сериях; в связи с этим мы получали из Москвы советскую цветную копирку, которая была  уже давно снята с производства в Америке и заменена не пачкающейся и посему непригодной для нашего искусства копиркой. (Подробнее об этом издании в статье "Совместные работы, ранние и поздние" часть 5.)

       Многие университеты, не только те, где проходила выставка, приглашали нас читать лекцию со слайдами. Интерес к русскому концептуальному самиздату был огромный; студенческие аудитории почти всегда были полными.

       Как показала жизнь, наш многометровый лозунг "Первая русская читальня-передвижка в Америке", написанный на ленте, склеенной из советских газет, оказался профетическим - выставка ездила несколько лет по стране, катапультировав  в Лос-Анджелесе в 1984 году во время Олимпийских игр. Советский Союз отказался участвовать в этих играх, что привлекло к выставке еще большее внимание. 

       В Лос-Анджелесе в своем обзоре в "Артвик" художественный критик (и одновременно поэтесса) Марина ЛаПальма отметила психологический аспект концептуального самиздата: "Аксиомой современной психоаналитической философии является тот факт, что все репрессированные комплексы в той или иной форме вырываются наружу,  как правило, с удвоенной силой, будучи составленными из того, что накопилось в своей натуральной форме, и плюс та сила, которая была приложена для ее репрессии... Советские  художники развили такой специфический язык искусства (подобно комплексным секретным играм детей), в котором присутствует изобилие энергии... Эта яркая и живая выставка воздерживается  от языка  прямого критицизма и не ставит своей задачей делать карикатуру на советский режим. Искусство должно иметь политический подтекст, но не быть дидактичным или идеологическим." "Не смотря на обилие  дадаистических приемов и ментальных устремлений в концептуальном самиздате, работы отдают дань своему поколению, выросшему (или имеющему отношение) к советской реальности." "Мы, американцы, возможно должны спросить себя, как при наших обстоятельствах, мы могли бы обрести подобную витальность в нашем искусстве, наделив его такой же силой утверждения, вместо того, чтобы заниматься выстраиванием ограждений от инфляции. " (Artweek, July 14, 1984, "The Art of Opposition" by Marina LaPalma)

      В Лос-Анджелесе нам было предоставлено огромное помещение, в котором можно было свободно кататься на велосипеде, поэтому в выставку были включены несколько дополнительных больших работ разных художников. Как правило, мы давали интервью корреспондентам и искусствоведам, объясняя не только целостную ситуацию, но и отдельные работы художников. Газета "Лос-Анджелес викли" так определила эту позицию: "Герловины хотят показать американцам, что дерзкий дух русских художников не умер вместе с конструктивистами и супрематистами русского авангарда... В то же время они с великодушием относятся к своим коллегам, показывая и объясняя их работы, что скорее характерно для европейцев, а не для конкурирующих друг с другом американцев." (Los Angeles Weekly, June 15-21, 1984, "Samizdat Art" by Hunter Drohojowska)

     Почти ко всем выставкам мы делали дизайн приглашений сами. Первый вариант Нью-Йоркского приглашения был сделан в виде треугольного письма с фронта, но поскольку оно не проходило стандартов американской почты для массовой рассылки, нам пришлось поменять его форму, сохранив идею раскладывающегося письма.